Forever young, I want to be
Forever young,
Do you really want to live forever?
Forever – and ever…
«Forever young» Alphaville

Сегодня он сделал то, чего не позволял себе никогда: смотрел как человек убивает себя. Клялся, давным-давно он клялся себе, что больше никогда не допустит подобного, не позволит, не даст уйти, а сегодня… Сегодня он просто смотрел. Люди, хрупкие, маленькие люди, почему вы так мало живете?
А еще Джек точно знал, что сегодня они будут вместе. Сегодняшней ночью он не перенесет одиночества. Стены хаба – привычные, родные стены – задавят его своей серой тяжестью. Сегодня он не отпустит свой единственный кусочек тепла.
Тяжело закрылась дверь хаба за спиной.
– Йанто?
– Да, сэр, вы что-то хотели?
– Ещё кто-то есть? – почему-то сил хватило только на шёпот.
– Нет, сэр, все разошлись.
– Хорошо. Останься сегодня со мной.
– Простите, сэр? – руки опустились на плечи.
– Просто останься со мной, – губы нашли чужое дыхание, бумаги полетели на пол, и кажется, что можно дышать и не бояться. Теперь не бояться остаться одному. Не сегодня, сегодня он не один.
Смертным кажется, что бесконечность дает ответы на все вопросы. Но вечность лишь порождает новые, и с каждым прожитым мгновением их становится  все больше и больше. Поэтому, прижимая Йанто Джонса к себе по ночам, Джек Харкнесс молил о том, чтобы время остановилось и дало ему почувствовать его тепло каждой клеткой тела. Тяжёлое, сбившееся дыхание на его шее, цепкие пальцы, впившиеся в плечи, стоны, вскрики, прокушенную губу, влажный от пота лоб, расширенные в экстазе зрачки…
Но время бежало и не собиралось останавливаться. И Капитан Харкнесс с ужасом думал о том дне, когда ему придётся расстаться с Йанто.
Сначала время бежало, а потом понеслось вскачь: Абадонна, сон, Доктор, год, которого не было, возвращение в свой мир, к своим людям. Что было, что будет, от чего еще пройдется отказаться?

Ты ушел, вернулся и приглашаешь на свидание… Я, наверно, никогда не пойму тебя, капитан Харкнес. Ты никогда не допустишь меня к себе, но и не оттолкнешь. Кто ты, капитан? И кто я для тебя?
Страх, пробивающийся сквозь привычное спокойствие, заставлял сердце биться в сумасшедшем ритме, но слова, сорвавшиеся с губ, были произнесены размерено и ровно:
– ...Ты хотел бы вернуться в своё время? Если бы мог?
– Зачем? Вам бы не хватало меня? – Йанто не видел его лица, но готов был поклясться, что губы искривила усмешка.
– Да.
Можно было поверить, что здесь наедине, без свидетелей – Джек сказал не «Вам», а «тебе».
– Я покинул дом слишком давно. Теперь я даже не знаю, где мое время, – Йанто подходил ближе, медленным шагом, не вынимая руки из карманов, чтобы скрыть дрожь. – Может быть, это больше не имеет значения.
– Я… – осторожно, подбирая слова, чтобы не дай Бог, не ляпнуть лишнего, – …знаю, что ты одинок, – сказал Йанто, садясь прямо на стол, внимательно наблюдая за быстрыми движениями рук, что разбирали бумаги. Джек резко отложил какую-то папку и сцепил пальцы, поднимая взгляд.
– Возвращение домой не спасло бы меня. Находясь здесь, я видел такое, о чём никогда и не мечтал. Любил людей, которых никогда бы не узнал, оставшись там, где я был, – взгляд Джека пронзил, кажется, насквозь, да так, что перехватило дыхание. «Какой же он красивый…» – Я бы не променял это на целый мир.
Сдерживаться было выше сил. Потянуться вперёд, притянуть за затылок к себе, почувствовать его дыхание, ощутить вкус его губ…
«Я тоже, Джек. Я тоже не променял бы тебя ни на что…и ни на кого…»

* * *

– Ещё раз поздравляю, дорогой, – мама в который раз за день обняла его и поцеловала в щёку. Йанто чуть улыбнулся. Анжела Джонс никогда не отличалась пунктуальностью, но один раз в году она всегда приезжала вовремя: 19 августа, в день рождения Йанто. Ведь не поздравить сына – страшный грех. Не то, чтобы Йанто был против, присутствие матери гарантировало, что он будет трезв до момента её отъезда. То есть – Йанто посмотрел на часы – через 5 минут и 40 секунд можно доставать запрятанную бутылку виски.
– Кстати, – уже одетая, миссис Джонс неожиданно схватилась за сумочку и начала там рыться, – я совсем забыла. Это не подарок ко дню рождения, а просто маленький презент. Я на днях разбирала вещи отца, Ри мне помогала. Ты ведь помнишь, тогда на выходных, когда ты отказался приехать под предлогом своей мифической работы… О, дорогой, я тебя не упрекаю, – Йанто открыл было рот, чтобы что-нибудь ответить, но передумал, когда как Анжела продолжала, ничуть не смущаясь его молчанием: – И там лежала большая гравированная шкатулка. Сначала я подумала, что она чужая, но потом вспомнила, что, кажется, видела шкатулку пару раз у твоего отца. Поэтому ее содержимое я со спокойной совестью отдаю тебе.
И торжественно вручила нечто, завёрнутое в бумажный носовой платочек.
– Давай, – улыбаясь, проговорила она. – Посмотри. Они чудесны.
У Йанто почему-то перехватило дыхание, когда он разворачивал это нечто непонятное, круглой формы.
– Я не стала их открывать, сам знаешь, я ничего в этом не понимаю, вдруг ещё сломаю… Тебе нравится, сынок?
Джонс же с каким-то волнением разглядывал маленькие серебряные карманные часы на тонкой цепочке. И ликующее тёплое чувство вдруг затопило с головой, да так, что закружилась голова. Наконец-то…
– Прости, ты что-то сказала? – очнулся Йанто и поднял взгляд на маму. Она с беспокойством смотрела на него.
– Я спросила, нравятся ли тебе они?
– Да, спасибо, – рассеянно ответил Йанто, поглаживая подушечкой пальцев гравировку на крышке.
За миссис Джонс давно закрылась дверь, а странное чувство оцепенения не проходило. Йанто всё так же сжимал в руке серебряную цепочку, на которой висели старинные часы. Как оказалось, что они могли принадлежать его отцу? Как такое может быть? – мелькнуло вдруг в голове. – Часы идеально подходят тебе.
Мужчина будто впал в транс. Время будто застыло, как и чувства и восприятие. Застывший взгляд смотрел перед собой, а пальцы всё также судорожно сжимали то, что стало на миг центром мира. Его маленького, жалкого, никому не нужного мира.
Когда он очнулся, то показалось, что прошли часы, а на самом деле считанные минуты. Еле передвигая будто налитые свинцом ноги, он прошёл в гостиную.
Ещё рано… Не сейчас…
Находясь будто во сне, он положил часы на полку над искусственным камином, и в ту же секунду раздался резкий звонок в дверь.
На пороге стоял Джек. Джек Харкнесс. Его босс, чёртов Капитан Джек Харкнесс. Человек, которого он меньше всех ожидал здесь увидеть. В одной руке у Джека была коробка с пиццей, в другой он держал ключи от квартиры Йанто, но очевидно так и не смог справится с замком одной рукой и открыть дверь.
– Джек? – Йанто растеряно отступил на шаг, пропуская его.
– Я… эээ… без подарка, – следующее движение коробкой пиццы показывало, что Джек хотел виновато развести руками.
– Зачем? – бестолково спросил Йанто, закрывая за ним дверь и проходя в гостиную.
– Ну… – пробормотал Джек. – У тебя вроде как праздник… День рождения…
Йанто промолчал. А Джек, положив коробку на журнальный столик, подошёл почти вплотную и притянул к себе за плечи, мягко целуя в губы. Джонс не колебался, решительно начиная стягивать с Джека одежду…
…Забытые часы остались на полке.

Капитан Харкнесс проснулся сам от того, что выспался, первый раз за… за черт-знает-сколько времени. Под боком кто-то уютно сопел прямо в ухо – и это было правильно. Это было именно то, чего капитану не хватало очень давно. Он открыл глаза и легонько подул, убирая с лица волосы Йанто, и прижимая к себе чужое, сонное тело. Через 8 минут зазвонит будильник, а пока, можно просто лежать и, ни о чём не думая, смотреть в потолок.
Йанто завозился рядом как обычно за одну минуту до звонка будильника, но, ещё не просыпаясь до конца, просто прижался ещё теснее, будто спрашивая себя, не сон ли это. Джек погладил подушечками пальцев плечо прижавшегося к нему Джонса и лениво улыбнулся, когда Йанто все же открыл глаза и уставился на него полусонным взглядом.
– С добрым утром, соня, – задумчиво перебирая челку, поприветствовал Джек своего секретаря. – Как спалось последние четыре часа?
– Четыре часа и шестнадцать минут, – сонно заявил Йанто, пофыркивая и зарываясь носом ему в шею.
– Да? – удивлённо вскинул брови Джек. – Откуда такая точность?
И тут вдруг Йанто окончательно проснулся, глядя на него расширенными и ошарашенными глазами.
– Не знаю… – выдавил он, явно смущённый.
– Интересно. Не замечал за тобой таких способностей, – одновременно со словами Джека раздался звонок будильника. – Но нам точно необходим твой волшебный кофе, если мы хотим добраться до работы.
Йанто облегчённо засмеялся, и Джек едва удержался от желания его поцеловать. Поддавшись искушению, они бы не вылезли из кровати и в ближайшие два часа, в этом Харкнесс был уверен.
– Думаю, что нам пора идти в душ, ты как? – Джек легонько гладил секретаря по плечу тыльной стороной ладони. – Знаешь, я очень долго хотел вернуться к тебе.
Улыбка Джонса сошла на нет, точнее неуловимо изменилась: он продолжал улыбаться, но как-то натянуто и жалко.
– А когда я спрошу, почему ты не вернулся раньше, – тихо начал говорить он, – ты ответишь, что не мог, и когда-нибудь ты мне об этом расскажешь, обязательно расскажешь.
Джек открыл было рот, чтобы ответить, но секретарь поднял, протестуя, руку, и глядя на него таким взглядом, что сердце почему-то сжималось от непонятно откуда взявшейся вины.
– Не надо, – а вот голос звучал неожиданно мягко и тепло. – Я ещё не готов слушать твою ложь. Пойдём в душ? – и просто протянул руку, отчего на душе Джека стало легче, будто сам собой решился какой-то терзавшей его конфликт.
Джек вздохнул, переплел пальцы с пальцами Йанто и легонько погладил ладонь, благодарно улыбаясь. Поднялся следом и, окинув взглядом, заглянул в глаза и поцеловал, притягивая к себе, обнимая и обещая, обещая остаться навсегда.
– А вот теперь, можно и в душ, – приглашающе распахивая дверь в ванную.
После двадцатиминутного, слегка затянувшегося душа Джек сидел на кухне и наблюдал, как Йанто крутится у кофеварки и что-то бормочет себе под нос, пытаясь на скорую руку сварить кофе и уговаривая строптивую машину работать, и остро осознавал, как ему всего этого не хватало и он счастливчик, раз ему есть куда возвращаться…

* * *

Джек устало откинулся на кресле и потер глаза. Потом встал и решил сходить к Мануи. Тяжёлый и такой длинный день, везде пусто и тихо, только слегка шумят кулеры. Так уже было когда-то, пусто и одиноко. Капитан вышел из кабинета и удивленно наткнулся взглядом на своего секретаря:
– Йанто, я же всех отпустил. Почему ты тут?
Джонс вздрогнул и поднял какой-то затравленный взгляд, неясно бормоча:
– Я не слышал, сэр.
Джек скептически хмыкнул, и повисло чуть напряжённое молчание, разбавленное вздохами и дыханием. Йанто заметно нервничал, как днём, когда Джек застал его с оружием, изображающим Джеймса Бонда. Капитан улыбнулся воспоминанию, не заметив, как секретарь встал и протянул кружку с горячим свежесваренным кофе.
Джек взял кофе и улыбнулся.
– Ты тоже устал сегодня, – он положил руку на плечо и погладил большим пальцем венку на шее. – Ты напряжен.
– Тяжёлый день, – откликнулся Джонс, упорно прогоняя воспоминания о страхе, который цепкой хваткой держал за горло, пока к его виску был приставлен пистолет. Не то, чтобы для него это было в новинку или он не знал, как действуют в таких ситуациях (в Лондонском Торчвуде была серьёзная подготовка, а в Кардиффе он набрался практики), просто он так и не научился бороться с этим самом страхом. Когда его жизни угрожали оружием или чем-то подобным. Это был вполне понятный страх, ведь каждый человек беспокоится о своей шкуре. Но Йанто было стыдно за свои чувства. Стыдно за то, что, скорее всего, Джек о них знает, и то, что, поддавшись этим самым чувствам, он с удовольствием «отомстил» обидчикам. И это тоже было страшно.
Джек заметил внутренние переживания в глазах своего секретаря.
– Сегодня всем было тяжело. Перестань так нервничать, я рядом, – рука спустилась по плечу в ладонь. – Не хочешь идти домой?
Йанто не сдержал улыбки, услышав привычные лукавые нотки в голосе босса. Признаваться, что он специально остался, чтобы рано или поздно попасться на глаза Джеку, не хотелось, поэтому он просто кивнул.
Джек, расплылся в улыбке:
– И что, совсем нет идей о том, как провести вечер? – он склонился прямо к уху.
Йанто усмехнулся и ответил:
– Ну почему же, пару идеек есть.
Чужое дыхание словно обожгло шею.
– Я очень хочу о них услышать, – чашка оказалась на столе, а руки капитана на его плечах.
Йанто дрожал, а руки у него были совсем ледяные. Он неуклюже обхватил Джека за шею, но не торопился принимать дальнейшие действия, внимательно и серьёзно смотря в глаза Харкнесса и судорожно облизывая губы.
Джек, следя взглядом за юрким язычком, внутренне усмехнулся и впился губами в губы секретаря, прижав его к столу спиной. Йанто моментально зарылся пальцами в его волосы, ответив на поцелуй, отстраненно подумав, что кофе совсем остыл, а он ещё не закрыл хаб и не покормил Мануи с долгоносиками. Поцелуй Джека был жадным и слишком быстрым, когда он скользнул губами вниз, целуя в шею. Джонс по инерции закрыл глаза, полностью отдавая себя чувствам.
Джек прижал Йанто к себе еще плотнее, притягивая за бедра, скользя языком по шее, вылизывая ключицы, жарко дыша, и оставляя следы зубами. Йанто задыхался от неожиданного напора капитана, глухо постанывал, откидывая голову, и пытался собрать в кучку ускользающую реальность. Горячие ладони Джека поглаживали спину, а потом переместились, а через мгновения его рубашка отлетела в сторону.
– Ко мне? – низко зашептал на ухо Харкнесс, и Джонс не смог справится от охватившей его тело дрожи предвкушения.
– К тебе! – Джонс, вцепившись в руку капитана, послушно пошел за ним.
– Надеюсь на утренний кофе. И не только кофе.
Хищная улыбка Джека заставила что-то внутри вздрогнуть, но тёплая ладонь, согревающая трясущиеся плечи, одним движением вновь вселила чувство необычайного доверия к этому человеку. Выбросив ненужные мысли из головы, Йанто притянул медлящего Джека к тебе, и больше они не говорили – слова им были не нужны…

* *  *

Джек молча захлопнул сейф с вещами своих теперь уже бывших сотрудников, со злостью впечатал кулак в стену… Он обещал, клялся себе, что никогда, ни за что не допустит этого: не позволит себе потерять свою команду. Почему, почему никогда не получается? Почему он может только смотреть: смотреть на то, как они уходят, дорогие, нужные, ставшие родными люди. Капитан прислонился горящим лбом к стене. Почему он так бессилен?
Постояв неподвижно, Харкнесс заставил себя отвернуться и, не оглядываясь, выйти из хранилища. Поднявшись наверх, он застал Йанто, согнувшегося в неестественной позе на диване, бездумно смотрящего в пустоту. Гвен сидела рядом. На столике перед ними сиротливо стояла купленная Джонсом бутылка дорогого виски.
Джек вернулся в кабинет и принес стаканы, щедро разливая алкоголь, молча протянул Йанто и Гвен их порции.
– Я не смог уберечь их, пусть там, где они сейчас будет лучше, чем здесь.
У Йанто появилось желание ляпнуть, что Оуэн там был, и ему определённо не понравилось, но он вовремя прикусил язык и поспешно сделал глоток. Виски был слишком хорошим, оправдывающим свою цену, поэтому горло и язык обожгло, и на глаза непроизвольно выступили слёзы. Он поспешно зажмурился и мужественно проглотил до конца, ощущая, как жидкость стекает вниз.
Джек разлил виски еще раз. Гвен ломающимся голосом все-таки уговорила себя спросить:
– Как они попали к тебе, как ты их нашёл?
Джек, грустно усмехнулся, вздохнул и начал свой рассказ:
– Как приблудившиеся котята… Наверное это даже традиция Торчвуда… Тош вынудили  работать на одну террористическую группировку; ее поймали и бросили в тюрьму без суда и следствия. Навсегда. Маленькая испуганная девочка, которая очень хотела спасти свою мать. Я ее вытащил в обмен на контракт с моей организацией, – капитан отхлебнул виски и заставил себя продолжить.
Йанто слушал с каким-то нахлынувшим оцепенением.
А ведь ты, наверное, мог их спасти…
Джонс вздрогнул всем телом, пальцы сильнее вцепились в стакан, и он подавил желание оглянуться и поискать громкий голос, почему-то вдруг зазвучавший у него в голове.
Джек, тем временем, притянул к себе обоих, уткнувшись Йанто в макушку.
– Теперь вы все, что у меня осталось… Вся моя команда.
Гвен робко прижалась к его плечу и тихо спросила.
– А Оуэн… Его ты как привел?
Капитан вздохнул, а Йанто заставил себя чуть отстраниться и сделать ещё один глоток. Историю появление Оуэна Джек ему рассказал после того, как Оуэн умер… в первый раз. Сейчас он почти не прислушивался, окунувшись в свои мысли, неосознанно прижимаясь к капитану боком и думая о том, какая ирония эти формальности. Капитан, как-то сорвавшись, сказал, что не сможет прийти к нему на могилу, потому что ее не будет. Они не смогут проститься с Оуэном, его последним пристанищем стал залитый радиацией саркофаг, а Тош останется здесь: в холодном и полном мертвых тел подвале. Они – Торчвуд. У них нет права прощаться с родными и близкими, им негде плакать над гробом коллег, у них нет почти ничего. Только память и долг, от которого их не освободит даже смерть.
Джек ненадолго замолчал, переводя дыхание.
– Гвен, уже поздно. Иди домой, к Рису, и постарайся сегодня уснуть, – капитан сцепил руки. – Иди.
Гвен кивнула, глотая слёзы, и неспешно засобиралась домой. Джек немигающим взглядом буравил полупустой стакан, и поднял взгляд только, когда Гвен попрощалась.
– Я не знаю, как помочь нам всем. Просто побудь с Рисом, с человеком, которого ты любишь, – Джек устало откинулся на спинку дивана.
Йанто вздрогнул и поднял голову, выдавливая улыбку.
– Тебя проводить?
Гвен отрицательно покачала головой.
– Я закрою за собой. Вам тоже… надо побыть вдвоём.
За что Йанто любил Гвен, так это за то, что она не лицемерила, и у неё на лице можно было прочесть всё. Гвен не стала выдавливать из себя жалкую улыбку, вытирать слёзы или как-то стыдиться того, что показала свои чувства. Она просто попрощалась и ушла.
Джек, кажется, даже не заметил ухода Гвен. Он сидел, уткнувшись взглядом в свои руки, как будто не мог сосредоточиться на окружающих его вещах.
– Почему? Почему все так, почему вы все время меня бросаете, за что?
Йанто не знал, что сказать, но и молчать тоже нельзя.
– Я… – он прочистил горло и продолжил: – Мы же рядом, Джек.
– Вы так быстро уходите. Так больно и так страшно, ведь каждый, каждый из вас уносит кусок моего сердца, от него уже почти ничего не осталось. А оно все равно болит.
Йанто прикрыл глаза. Джек был сегодня необычайно откровенен.
Я никуда не уйду, – крутилось на языке.
Но Джонс промолчал.
Ещё не время.
– Наверное, я просто устал. Люди не должны жить так долго, природой это не заложено и так не должно быть. Слишком больно и нет надежды на забвение…
– Джек… – у Йанто перехватило дыхание, он неуверенно положил руку на плечо и чуть сжал. «Я хотел бы жить вечно… с ним», – неожиданная мысль, поразившая его сознание, заставила его похолодеть. Капитан ничего не ответил только положил руку поверх ладони своего секретаря…

Темнота медленно отступала. Запахи резко ударили в нос и его затошнило. Звуки глухо отдавались на краю сознания. Йанто не выдержал и открыл глаза. Было тихо, он минуту тупо пялился в потолок, пока не почувствовал лёгкий зуд в затылке, почти одновременно диван прогнулся: рядом присел Джек, обеспокоено заглядывая в шальные глаза.
– Ты как? Жив?
Йанто перевёл взгляд на него и хрипло ответил:
– Как будто на меня что-то упало. Большое и тяжёлое.
– Немножко неправильно, это ты упал, – тут Джек обернулся и сказал тому, чьё незримое присутствие нервировало Джонса. – Док, он пришёл в себя.
Доктор подошёл ближе, опускаясь на корточки внимательно разглядывая Йанто. Тот не сопротивлялся, и даже не попытался скрыть мысли, присутствие, и не попробовал обмануть его. Это было бесполезно, Йанто помнил это.
Капитан, внимательно следя за изменением настроения Йанто и глазами Доктора, светящиеся любопытством, спросил:
– Ты его не вспомнил сразу?
Доктор, закатывая глаза, проворчал:
– Джек, мы не знакомы. По крайней мере, лично.
– Йанто, как ты, встанешь?
– Я в порядке, – немного раздражёно откликнулся Йанто. – Доктор, как я понимаю?
– Доктор, – согласился Повелитель. – А ты?
– Вереск, – чуть запнувшись, пробормотал Джонс. – Но так меня уже много лет не называли.
– Вереск, – Доктор замер, будто что-то вспоминая.
Джек отметил замешательство Доктора:
– Йанто, может хочешь есть, я там не знаю… в душ? Ты весь в крови.
– Спасибо, Джек, – затравленный взгляд новоявленного Вереска совсем не понравился Джеку. – В душ схожу.
Джек наблюдая за тем, как тяжело его секретарю вставать, подхватил за талию, помогая держаться ровно:
– Я помогу, держись за меня и не спорь, хорошо?
Йанто поднял на Джека благодарный взгляд и просто кивнул. Доктор проводил их задумчивым взглядом сощуренных карих глаз.
Джек внимательно, стараясь сильно не дергаться, довел своего секретаря до душа и начал бережно снимать заляпанную кровью одежду. Неожиданно сильные пальцы вцепились в его запястье, и Джек недоумённо поднял взгляд, натыкаясь на немигающие глаза Йанто.
– Что? – стараясь сохранять спокойствие, спросил капитан. – Я ничего тебе не сделаю, но сейчас ты не в состоянии сам снять присохшую к коже одежду.
– Оговорка по Фрейду, – вдруг зло усмехнулся Йанто, но позволил Джеку продолжить раздевание, прикрыв глаза.
– Какая такая оговорка? – Джек выкинул разорванную рубашку в корзину. – У тебя есть запасная одежда?
– Есть. У тебя в шкафу на нижней полке рубашка и джинсы, – выдавил из себя Джонс, игнорируя первый вопрос.
– Вот и хорошо, – капитан потянул вниз брюки, – на тебе даже синяков уже нет.
– Я регенерировал, – по слогам произнёс Йанто, будто объясняя неразумному ребенку, что такое хорошо, а что такое плохо. Джек включил теплую воду.
– Я знаю, что ты регенерировал, и еще сутки твой организм будет восстанавливаться.
– Не много ли ты знаешь о нас? – пробормотал Джонс устало.
– Как раз в самый раз, а то вдруг обнаружишь Повелителя под боком…
Наверное, Джек пытался пошутить, и Йанто даже выдавил полуулыбку.
– Джек… Спасибо. Я… я сам недавно… – сбивчиво пытался объяснить он, вдруг так став так похож на прежнего Йанто.
– Не надо, – капитан нежно провёл мочалкой по чуть вздрагивающей спине. – Мы обо всём поговорим. Потом.
Поговорили они действительно потом, после того, как Джек прижал дрожащего Йанто к себе и целовал, стоя под горячим душем. После того, как, смеясь, закутал Йанто в пушистое полотенце, а тот, фыркая, проговорил, что оно слишком большое.  После того, как капитан сбегал в кабинет, не обращая внимания на удивлённого Доктора, и принёс Джонсу запасную одежду.
На пятнадцать минут они забыли обо всём, что случилось за последние пару часов. Но как только, они переступили порог кабинета Джека и наткнулись на странный взгляд Доктора, атмосфера умиротворения и уюта рассыпалась.
Капитан Харкнесс, пристально смотря на гостя, спросил:
– Доктор, мне кажется, ты хочешь что-то нам сказать?
Доктор, откашлявшись, произнёс, наблюдая, как Джек располагается за своим столом, а Йанто вроде бы без дела слоняется по кабинету.
– Я думаю, что и без меня здесь есть тот, кому есть что сказать, – и посмотрел прямо на Йанто. Капитан, откидываясь на спинку стула, невозмутимо произнёс:
– Готов выслушать вас обоих.
Йанто остановился у шкафа со стеклянными дверцами и глухо сказал, делая вид, что занят рассматриванием содержимого.
– Я не знаю, что сказать. У меня нет полноценной истории, или чего-то в этом роде. У меня есть только часы, – он достал из кармана пиджака серебряные часы на цепочке, – смутные воспоминания и осознание, что никого не осталось, – тоскливый взгляд на Доктора. Доктор взял в руки часы .
– Сегодня нас стало уже двое.
Джонс покачал головой:
– Не чувствую этого, Доктор. Не могу осознать себя Повелителем.
– Это бывает. Если ты долго был человеком…
– Я… я всегда был человеком, а то, что я ощущаю сейчас – оно не мое, не родное…
Доктор нервно вскочил со стула.
– Но ты же понимаешь, что просто так стать Повелителем ты не мог. Часы не могли просто так открыться первому попавшемуся человеку и сделать его Повелителем Времени. Твои часы, – он поднял вышеупомянутые часы на уровне глаз, – могли открыться и помочь всё вспомнить, только тебе.
– Я понимаю… знаю. Но чувства порой сильнее, чем разум. Тебе ли этого не знать.
Харкнесс внимательно следил взглядом за Йанто.
– Можно что-то сделать?
– Можно, – нехотя признал Йанто после недолгой паузы. – Наверное, мне стоит всё вспомнить. Доктор, поможешь?
Капитан поднялся и обошёл стол, с некоторым беспокойством наблюдая за разворачивающимися событиями.
– Что именно?
Доктор подошёл к Джонсу вплотную и заглянул в глаза.
– Ты уверен?
Йанто спокойно выдержал взгляд.
– Мне это необходимо.
– Ну смотри, – пробормотал Доктор и, подняв руки, аккуратно сжал пальцами виски Джонса. Джек наблюдал с возросшим чувством любопытства.
– Вереск? – произнёс Доктор. – Закрой глаза и расслабься. Да, я знаю, что ты знаешь. Не огрызайся.
Харкнесс удивлённо моргнул: Йанто не сказал ни слова, но Док говорил с ним.
– Доверяешь мне? Нет? Понимаю. Придётся…
Капитан напряженно наблюдал как под веками бегают глаза его Йанто, через три минуты Доктор разорвал связь и, задыхаясь, потребовал воды, выпив и чуть отдышавшись, признался:
– Это было… сложно. Никогда не думал, что настолько тяжело может быть…– чуть помолчав, Доктор продолжил: – Ты полон сюрпризов.
– Йанто, ты в порядке? – Джек положил руку на плечо Йанто..
– Да, – напряжённо отозвался Джонс и открыл, наконец, глаза.
Капитан нахмурился и осмотрел Йанто с ног до головы.
– Что у тебя с глазами?
– А что у меня с глазами? – удивлённо переспросил Джонс.
Доктор резко подскочил и схватил его за руку, вглядываясь в светящиеся золотым светом глаза Йанто.
– Мне кажется, что это не нормально. Доктор, что скажешь?
Тот неуверенно, что для него не свойственно, предположил:
– Последствия регенерации?
Йанто нахмурился и несколько раз моргнул.
– Что всё так плохо? – уточнил он.
Джек аккуратно обнял Йанто.
– У тебя глаза золотом светятся.
– Это ксенон? – напряжённо полуспросил Джонс.
– А что же ещё? – устало откликнулся Доктор, падая в кресло и прикрывая глаза. – На твоём сознании такая защита… Я такой даже у Мастера не видел, – доверительно сообщил он им.
Джек усадил Джонса в кресло.
– Виски тебе можно? И откуда такая защита, для тебя это не опасно?
– Я не опьянею, – автоматически ответил Йанто, принимая из рук вздрогнувшего капитана стакан с алкоголем.
– Опасно? – фыркнул Доктор. – Для него это очень даже хорошо. Ни одно разумное существо, умеющее читать чужие мысли, не сможет к нему пробиться.
– То есть тебе дали от ворот поворот, а, Доктор?
Капитан Харкнесс открыто насмехался, но Повелитель просто кивнул, никак не отреагировав.
– Что вы будете делать? – капитан сжал плечо секретаря.
И впервые на памяти Джека, Доктор сказал:
– Я не знаю, Джек. Не знаю.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Джек удивлялся неуёмной энергии Йанто. Казалось, он совсем перестал спать, пропадая часами с Доктором в ТАРДИС, копаясь в каких-то там запчастях в очередной раз сломавшейся Машины Времени и приводя Таймлорда своим рвением полным восторг.
Им так и не удалось поговорить, капитан все никак не решался настоять, а у секретаря не хватало сил и желания начать этот разговор.
Йанто понимал, что банально избегает Джека, благо наступили тихие будни Торчвуда с редкими вызовами и форс-мажорными ситуациями, но сделать с собой ничего не мог. Он вспоминал, как они вместе принимали душ последний раз, как Джек целовал его… и решимость идти к нему пропадала, вместо неё внутри разрастался страх. Он сам не мог понять, что заставляло все внутри переворачиваться и леденеть, застывая комком. Джек принял его нечеловеческую природу, возился с ним, и даже, наверное, любил, по-своему, а Йанто сам не мог понять, разобраться, что творится с ним.
Через три дня ремонт строптивого корабля был завершен, и Доктор засобирался в дорогу, к звездам.
– ТАРДИС перестала сопротивляться, – сообщил он за импровизированном ужином в хабе поздно вечером, когда от большой пиццы остался лишь одинокий кусочек. – Мне, наверное, пора. Звёзды зовут, – он взъерошил волосы и задорно улыбнулся.
– Нигде не хочешь найти себе приют? Вселенная не выживет без своего таймлорда? - Джек усмехнулся в ответ, как будто что-то вспоминая.
– Приют всегда вызывал у меня негативную оценку, – задумчиво ответил Доктор. – Что-то такое не очень хорошее. Так что, нет, Джек, приюта не хочу.
– А дом? – спросил Йанто, откидываясь на диване.
– А дом он мог построить только в одном месте, я прав? – капитан пристально взглянул в глаза.
– Да, – тихо отозвался Доктор, погрузившись в свои мысли и воспоминания. – И этого места уже нет. Но я не один, – вдруг вновь просиял Повелитель, переводя взгляд  на Йанто. – У нас есть шанс построить свой Галифрей, – продолжая испытующе смотреть.
Харкнесс замешкался, переводя взгляд от одного к другому.
– Что ты хочешь сказать?
Его немного раздражало и даже в некоторой степени бесило, что эти двое могут обмениваться мыслями, когда как он ощущал себя неуютно и неловко в такие моменты, но сейчас Доктор смилостивился и сказал вслух:
– Поехали со мной, Вереск.
Йанто сидел, как пришибленный. Он уже давно понял, к чему все идет, и совершенно не знал, что ему делать, и как поступить. Джек замер, уставившись в одну точку, а через несколько мгновений абсолютно ровным голосом спросил:
– Когда вы уходите?
Джонс растерялся от такого заявления.
– Джек. Я же ещё ничего не ответил.
– Йанто… – капитан запнулся. – Вереск, я знаю, что представляет собой  желание оказаться дома и знаю, что такое остаться одному, – голос капитана звучал ровно, слишком ровно. Йанто открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг Доктор радостно выпалил:
– Отлично, завтра рано утром отбываем. Мне надо столько всего тебе показать!
Капитан совсем спал с лица.
– Простите, мне нужно проветрится, я пройдусь…
И быстро, чтобы никто не смог возразить, вскочил и, подхватив пальто, ушёл. Йанто внимательно смотрел вслед Джеку, в голове метались беспорядочные мысли, и он не знал, что делать и на что решаться сейчас. Потом будет поздно, сказал сам себе молодой человек.
Доктор, недоумевая, снял очки, протер и возвратил на нос.
– Я что-то не так сказал?
Йанто молча – он не мог сейчас заставить себя говорить – поднялся и пошёл следом.
Джек прислонился лбом к холодному металлу, стараясь ровно и размеренно дышать. Он знал, что этот день случится, что это не обойдёт его стороной, но он не знал, что так скоро.
– Джек, – раздалось неуверенно сзади. Харкнесс вздрогнул и обернулся.
– Вереск? – капитан попытался улыбнутся. – Прости, я хотел проветрить голову.
– Йанто, – резко исправил его «Вереск». – Меня зовут Йанто.
– Да, конечно, прости…
– Джек… Что с нами происходит? – тихо спросил Джонс.
– Я не знаю, больше не знаю.
– А раньше знал? – затаив дыхание, ждал Йанто ответа.
– Знал, – Джек попытался улыбнутся. – Но, наверное, так будет правильно.
Выбирать между тем, что хочется, и тем, что правильно, всегда было сложно. По крайней мере, для капитана Харкнесса. Появившееся во время путешествий с Доктором и за время проведения на Земле благородство, немало подпортило Джеку жизнь, заставляя совершать безумно-неэгоистические поступки. А последнее время он так вообще больше думал о других, нежели о себе, что раньше ему было несвойственно.
– Ты так считаешь? – взгляд Джонс померк.
– Он твоя семья, ты чувствуешь даже его мысли, и вас всего двое таких... – интересно кого капитан пытался убедить – Йанто или себя?
– С чего ты взял что он моя семья? – всё так же не повышая голоса спросил Йанто.
– Вы чувствуете дыхание Вселенной, на двоих.
С этим не поспоришь, Йанто признал, что мироощущение Повелителей и людей значительно отличаются. Даже бессмертных людей, коим Джек и был, единственным и неповторимым. Пусть и ставший таким из-за дурацкой ошибки Доктора. А Йанто, к собственному удивлению, чувствовал его чётче, чем дышащих в унисон сотни миллионов людей на этой планете. И его это совсем-совсем не пугало. В отличие от того же Доктора.
– Вас зовет космос, каждой своей звездой пылинкой, каждой волной света… – продолжил Харкнесс, отвлекая своего сотрудника от грустных мыслей. – Тебе будет тесно здесь…
Йанто хотелось сказать так много, но он просто промолчал, подошёл ещё ближе и, неловко обхватив Джека за шею, выдохнул:
– Не оставляй меня сегодня.
– Не оставлю, – Харкнесс притянул секретаря к себе за талию, всё поняв без лишних слов. – К тебе или ко мне?
– У тебя Доктор в затылок дышит, – непочтительно отозвался о сородиче Йанто.
– А что мы ему скажем? – в глазах капитана зажглись шаловливые искры.
– Что ты хочешь ему сказать? – усмехнулся новоявленный Таймлорд. – Я ему передам.
– Что нас сегодня уже не будет? – предположил Джек.
– Хорошо. Не пропадёт один, – решительно заявил Йанто.
– Думаешь хаб не развалит? – Джек явно дразнился.
– Ты его знаешь лучше, чем я. Да ещё и был влюблён в него, – вернул шпильку Джонс и понадеялся, что Джек услышал в этом заявление ревность.
– И он меня убил, – усмехнулся капитан вместо ответа на невидимый упрёк. – Поехали уже, у нас не так много времени
– Поехали, – согласился тот, идя бок о бок с Джеком к SUV. – Но насчёт времени ты не прав. Его у нас много.
– У нас есть ночь, так? – спросил Джек, садясь на руль.
– Разве этого не достаточно? – удивился Йанто, усаживаясь рядом.
– Ночи, обычно очень короткие, – капитан пристегнул ремень и завёл джип.
Йанто не стал говорить, что если очень постараться, можно сделать так, чтобы ночь вообще не заканчивалась, но расстраивать или пугать Джека не хотелось.
Капитан молча вел машину, лишь иногда кидая пассажиру быстрые улыбки, что-то обещая и предлагая одновременно. У Йанто дрожь по всему телу расходилась от этих улыбок и холодок бежал по спине, когда он думал о том, что произойдёт совсем скоро. Джек же замечал, как сбивалось каждый раз дыхание его спутника, совсем чуть-чуть, но этого хватало.
К тому моменту, как машина тормознула у многоэтажного дома, где Йанто снимал квартиру, он был на взводе. Прекрасно осознавая состояние парня, водитель нарочито долго отстегивал ремень и выбирался из машины, растягивая удовольствие и испытывая терпение Таймлорда, который уже вышел из SUV и нетерпеливо топтался на месте. Джек закрыл машину.
– Идем наверх?
– И как можно скорее, – выдохнул Джонс, вытирая вспотевшие ладони.
Харкнесс переместился совсем близко к Йанто, положив руку на плечо.
– Это все правильно? – спросил он, серьёзно заглядывая в глаза.
Тот удивлённо поднял глаза.
– О чём ты?
– Ты действительно хочешь привязать себя к этому миру?
У Повелителя перехватило дыхание, руки задрожали, и он срывающимся голосом проговорил, заставляя себя выталкивать слова:
– Это самое правильно из всего, что я делал.
– Когда-нибудь ты расскажешь мне о том, что еще делал? – и капитан повел своего Таймлорда наверх.
– О, я был плохим мальчиком, – усмехнулся Йанто.
– Хуже меня?
– А ты был плохим мальчиком?
– А ты не знал? Или Доктор не успел рассказать
– Мы не говорили с ним и о тебе, – как-то резко отозвался молодой Повелитель.
– Кто из вас не захотел? – лифт остановился на нужном этаже.
Йанто промолчал, остановившись у собственной квартиры и начав шарить в карманах в поисках ключей.
– Ч-чёрт, не взял, – и нервно хихикнул, понимая абсурдность ситуации.
– Может мне открыть? – спросил Харкнесс. На языке у Йанто вертелось "У тебя есть ключи?", но задавать этот вопрос было бы глупо. Поэтому он просто отошёл в сторону
Усмехнувшись руководитель Торчвуда достал из кармана отмычку и за минуту вскрыл замок:
– Прошу, – чуть насмешливо протянул, распахивая дверь.
– О, так ты не врал, говоря, что был плохим мальчиком? – наигранно удивлённо уточнил его спутник. 
– Я был очень плохим мальчиком, – выдохнул Джек, в одну секунду прижимая Йанто к стене и захлопывая дверь. Губами скользил по шее, руками нетерпеливо проводил по знакомому телу.
Йанто охнул от неожиданности и понял, что не один он с нетерпением ждал, пока они останутся наедине. Он зарылся пальцами в волосы Джека и нетерпеливо перехватил его губы, жадно целуя.
– Нам нужно в спальню, – капитан нетерпеливо стянул плащ со своего лорда. 
– Нужно, – согласился «лорд», дрожащими пальцами пытаясь раздеть Джека.
– Тогда вперед, – капитан нашёл в себе силы оторвать Йанто от двери и повести за собой,  запинаясь обо все вокруг и теряя по пути одежду. – Я кажется… ооох… не нужно так кусаться, я ударился… Йантооо… ооо… и ты был очень плохим мальчиком.
Когда они добрались до кровати, на Йанто болтался только галстук, забытый Джеком, а рубашка капитана болталась без половины пуговиц, но джинсы были на месте и даже с застёгнутым ремнём. Уронив Джонса на спину, Джек с вожделением осмотрел его.
Охнув, Йанто постарался устроиться поудобнее
– Джек, может поторопишься с одеждой, я хочу тебя, – он тяжело сглотнул.
– Сейчас мы исправим эту досадную оплошность, – Харкнесс расстегнул ремень, и стянул брюки вместе с бельём, устраиваясь рядом. Йанто дёрнул его за  рубашку и откинул её в сторону.
– Вот теперь лучше, – пробормотал Джонс, прикасаясь ледяными пальцами к коже. Джек вздрогнул, и Йанто немедленно отдёрнул руку.
– Прости…
– Все нормально, просто ты… ты холодный, но сейчас… – Джек поцеловал запястье и скользнул языком по линиям ладони. – Я тебя согрею.
У Йанто перехватило дыхание и в глазах подозрительно защипало от затопившей его нежности.
– Джек… – тихо выдохнув, он прижался к Харкнессу ещё ближе, пытаясь всем телом ощутить его заботу и тепло.
– Я знаю, – капитан прижал его к себе, – знаю, ты мой, – Джек запнулся, –  любимый мальчик. – «Ты все решишь, сам, но потом. Тут и сейчас мы будем вместе…» – Оставим всё важное на завтра, – обжег поцелуем шею.
– Если ты так хочешь… – очень тихо отозвался Йанто, вновь утягивая Джека в поцелуй и скользя руками по спине.
«Он назвал меня любимым», подумалось ему, и эта мысль почем-то отозвалась болью в груди…

Небо медленно серело. Йанто следил взглядом за тенями бегущими по лицу спящего Джека. Он чувствовал, знал, что будет скучать и однажды эта тоска позовет его домой, к Джеку (странно, когда это Джек стал его домом?) и чем обернется эта привязанность: у Повелителей свои дороги, но он не хотел отказываться от своей... только не теперь, пусть будет, как будет, а там посмотрим…

Тишина преследовала его по пятам, когда Йанто неслышно ступал по пустому хабу. Это место было дорого ему, и не попрощаться он не мог. С Мануи он уже простился, и ему показалось, что птеродактиль немного на него обижена из-за того, что он бросает её, но виноватым Джонс себя не чувствовал. Наконец, поняв, что он готов, Йанто вздохнул и вернулся к ТАРДИС. Осталось самое сложное.
Попрощаться с Джеком…
…Капитан смеялся шуткам Доктора, но напряжение не отпускало с утра, сейчас, вот сейчас им придётся прощаться. Что будет дальше? И как все это закончится? Джеку не хотелось думать о том, что ничего не началось, чтобы заканчиваться. Он должен отпустить Йанто с улыбкой.
– Эй, Джек, ты в порядке? – обеспокоено спросил Доктор.
– Да, Доктор, я всегда в порядке, – улыбка по-прежнему ослепляла. – Ты же знаешь... всегда.
Доктору хотелось сказать что-нибудь, смотреть, как эти двое ходят вокруг да около, было невозможно – Вереск все-таки решился войти, и старшему Таймлорду подумалось, что ещё не видел такого человечного Повелителя времени.
– Ну что, наша девочка тебя отпустила?
На эту, казалось, невинную реплику, Йанто вздрогнул, но нашёл в себе силы улыбнуться в ответ:
– Она обиделась.
– Потому что я всегда забываю ее вовремя кормить, – усмехнулся Джек. –Доктор, может ты дашь нам...
Доктор в ответ поднял руки:
– Всё, всё я понял, уже ухожу, – и моментально скрылся внутри ТАРДИС.
Йанто опустил взгляд и уставился в пол.
Капитан порывисто притянул своего бывшего секретаря к себе и обнял за плечи.
– Знаешь, это будет самый интересный твой отпуск.
– Только неизвестно, насколько он затянется, – пробормотал Йанто, прижимаясь к Джеку, впитывая его тепло.
– Как это насколько, я буду ждать тебя к обеду и даже закажу пиццу с анчоусами.
Йанто тихо рассмеялся, чуть расслабляясь в объятьях капитана.
– Я вернусь, Джек.
– Я знаю, Повелитель. Вереск, я подожду.
Джонсу надо было так много сказать Джеку: про Вселенную и Землю в частности, про нетерпеливого Доктора и то, что их ждёт впереди. Про то, что он будет скучать, но горло перехватило и выдавить что-либо из себя он не смог. Джек все понял как только заглянул в серые глаза.
– Не нужно, я все понимаю, у меня есть время дождаться тебя, но учти...
– Что именно? – сорвалось с языка. Наверно любопытство у Повелителей в крови.
– Следующий отпуск мы проведем вместе, в Шотландии, – рассмеялся Джек.
Йанто хотел и даже собирался ответить, но тут из-за дверей ТАРДИС показался взъерошенный Доктор:
– Вереск! Ты ещё долго?
– Он уже идет, – и Джек поцеловал Йанто, и целовал до головокружения. – Иди.
И Йанто "Вереск" Джонс пошёл, и за ним закрылись двери ТАРДИС,  он попал в другой мир...
Мир, где нет Джека.