- Сколько ты уже этим занимаешься? – спросила Донна у тощих ног, принадлежавших, как она знала, тощему инопланетянину, полускрытому под решетчатым полом.
Ноги не ответили, но откуда-то из-под консоли донесся сердитый стон.
- Чуточку терпения, Донна, прошло полчаса, и ты всего двадцать минут как вышла из душа. Это не займет много времени.
Следом раздалось бормотание, состоявшее из слов: «сон», «восемь часов в день» и«напрасная трата времени», так что Донна, шагая к откидному креслу, нарочито громко ступала по решетке над источником бормотания.
- Я имела в виду, - разъяснила она, размашисто жестикулируя комнате, что, разумеется, осталось незамеченным, – путешествие, беготня, освобождение удов и все остальное. Сколько уже?
- О, - попискивающие сигналы, которые она связывала со звуковой отверткой, на мгновение прекратились, и он произнес: - Долго.
Донна закатила глаза.
- И когда ты говоришь «долго», ты подразумеваешь…?
- Несколько… сотен…. лет, - просто ответил он, словно несколько сотен лет было совершенно нормальным промежутком времени для чего угодно.
- Несколько сотен лет? – повторила она. – Несколько сотен лет?
Еще несколько металлических лязганий, три пикающих сигнала, один ба-бах и длинная цепочка слов, которые ТАРДИС  была не в состоянии перевести, после чего тощий инопланетянин, оказавшийся в центре внимания, поднялся из недр под пультом управления.
- Ну, несколько сотен, плюс-минус, - согласился он и затолкал один из пальцев в рот, без сомнения, чтобы позаботиться о какой-то полученной незначительной ранке.
Донна едва заметила это; она была слишком занята, с недоверием разглядывая его.
- Серьезно?
Он кивнул.
Донну охватило сомнение, ее лоб избороздили складки.
– Сколько тебе лет?
- Девятьсот, - умудрился произнести он с пальцем во рту, - … приблизительно.
Не может быть, подумала Донна. Совершенно невозможно, чтобы тощему мальчику-инопланетянину, сидящему на полу скрестив ноги, сосущему ожог или порез на указательном пальце,  было девятьсот лет.
Или может?
- Девятьсот, - повторила она со слабой надеждой, что от повторения слово приобретет хоть толику правдоподобия.
- Приблизительно, - уточнил он и вытащил палец изо рта.
Донна не сводила с него глаз. Скрупулезно исследуя, она внимательно окинула его взглядом, отметив избыток волос на голове и отсутствие седины, относительно небольшое количество морщин и очевидный метаболизм четырнадцатилетнего.
- О, ты меня разыгрываешь, - пробормотала она себе под нос и приложила одну руку к груди, – Ну, это нечестно.
Доктор наклонил голову набок и насупился, размышляя.
- Думаю… это было нечто наиболее похожее на комплимент моей внешности, когда-либо исходивший от тебя.
Донна фыркнула, но не сумела удержаться от ухмылки со своей стороны. – Да, но, в общем, не привыкай к этому.
Она в последний раз бегло оглядела его; крошечная часть ее все еще немного ожидала, что он превратится в Гэндальфа, теперь, когда тайна вышла на свет.
- Просто… я хочу сказать… девятьсот лет?
И уже произнося это, Донна осознала, что, возможно, было не очень вежливо столько раз за беседу упоминать чей-то возраст. Но с другой стороны, решила она, это столь же невежливо, как путешествовать повсюду, выглядя подобным образом, когда ты на чертово тысячелетие старше.
Он приподнял брови, к счастью, выглядя более удивленным, чем оскорбленным, и, вспрыгнув на ноги, занял место рядом с ней.
- От того, что ты будешь с недоверием это повторять, я не стану сколько-нибудь моложе! – сказал он, и у Донны возникло ясное впечатление, что он смеется над ней. Сукин сын.
- Кроме того, я сомневаюсь, что ты  захотела бы путешествовать со мной, выгляди я на свой возраст. – Секунду казалось, что он взвешивает такую возможность, царапая подбородок. - Да и путешествовал я бы не так уж и много. Трудно, когда ты такого роста. Невозможно дотянуться до консоли, если уж на то пошло.
Донна уставилась на него, и не в первый раз предположила, что он настоящий освидетельствованный сумасшедший.
- Если ты выглядишь подобным образом в девятьсот лет, то как ты выглядел ребенком, когда был в моем возрасте?
Доктор посмотрел на нее и на этот раз рассмеялся в открытую.
- Это не совсем так происходит, Донна.
- Вот как, - сказала она, словно теперь ей все стало ясно. - Наверное, это здорово. Период взросления был бы неприятным, - она подсчитала и наморщила нос. – Ужасные две сотни лет.
Он захихикал и покачал головой; Донна наблюдала за ним и удивлялась, почему она ладит с нелепым древним и инфантильным инопланетянином лучше, чем с любым человеком, с каким ей когда-либо приходилось сталкиваться. Жизнь – странная штука, она быстро это усвоила.
Не сомневаясь, что если не выяснить все досконально пока есть такая возможность, то он быстро вернется к поддержанию статуса загадочной персоны, она решила взять быка за рога.
- А есть другие странные инопланетные тайм-лордовские штучки, о которых я должна знать? То есть, ладно, ты не стареешь, как полагается, и владеешь своего рода вулканским мелдингом. Но…
- Своего рода вулканским мелдингом? – перебил он ее. Он выглядел одновременно возмущенным и потрясенным.
- Я не владею своего рода вулканским мелдингом.
- Ну тогда тайм-лордовским мелдингом, - поправилась она  нетерпеливо взмахнув рукой. – Есть еще что-нибудь? Ты не… ну, я не знаю, у тебя кровь зеленая или еще что, а?
Доктор приподнял одну бровь.
Донна с вызовом вздернула голову.
- Ой! Не гляди на меня так, космонавт, откуда мне знать? Если ты начнешь стрелять спорами или чем-то еще, мне лучше быть наготове!
На мгновение Доктор просто уставился на нее, очевидно, совершенно не зная, как отреагировать. Затем произнес:
- Не будет никакой стрельбы спорами, Донна, уверяю тебя. – Он пожал плечами. – Хотя у меня два сердца.
- Неужели?
Инстинктивно, машинально, она протянула руку и прижала ее к его груди. Слабый двойной стук под ее ладонью был необычным, захватывающим и аномальным.
Два сердца, подумала она. Что ж, она видела и более странное. Он хотя бы не таскает свой мозг в руках.
Она приподняла бровь и опустила руку.
- Боже, там такой ужасный грохот.
Он усмехнулся и задрал ноги на консоль.
- Лучше чем одно, - пошутил он, и она ткнула локтем ему в ребра.
- И все? Я хочу сказать, у тебя нет четырех легких, восьми желудков или чего-то еще? О! У тебя есть аппендикс? Мой лопнул, когда мне было шестнадцать, я едва не умерла, что за ненужный орган, верно?
- У меня… нет, нет аппендикса.
Его глаза сузились, а лоб наморщился, пока он ее изучал. – Ты действительно думаешь обо мне как об инопланетянине, верно?
- Верно, - непроизвольно ответила Донна и с ужасом почувствовала, что только что окончательно все испортила. Возможно, правило не задавать определенные вопросы о физиологии находится где-нибудь в руководстве «Путешествие с тайм-лордами», которое она забыла прочитать… – Тебя это беспокоит? Мне кажется, что да.
- О, нет! – заверил он ее немедленно, и она перевела дух. Он поскреб свою шею сзади и задумался над вопросом.
- Вообще-то это отчасти приятно. Марта и Роуз, они… забывали, иногда, как мне кажется.
Настала очередь Донны хихикать.
- Да, еще бы.
К ее удивлению, Доктор, как оказалось, не понял, что к чему.
- Да, «еще бы», что?
- Да, «еще бы», возможно и я тоже начала бы думать о тебе как о человеке, если бы хоть сколько-нибудь мечтала затащить в постель.
Доктор глазел на нее, открыв рот, и Донна, считавшая любую возможность довести его до потери дара речи своей убедительной победой, одержанной от имени человечества, вскочила, уперев руки в бока, и усмехнулась.
- Итак! – воскликнула она, и Доктору, наконец, удалось закрыть рот.
- Вперед?

miss Madeleine

Не знаю. Мне нравится, когда в сериале упоминают о том, что он не человек. Он ведь в действительности нередко ведет себя странно по человеческим меркам.